О чём молчит скрытое лицо

Англоязычный вариант статьи можно прочитать по ссылке:
wusya-pyan.blogspot.ru/Covered face  

Хрупкость человеческого тела заставляет его обладателя инстинктивно прятаться за чем-нибудь в те моменты, когда оно наиболее уязвимо. За стенами, за одеждами, за доспехами. Глаз немедленно прячется за веком, едва посторонний предмет оказывается слишком близко от него. Рана требует перевязки как участок организма, лишённый защитной оболочки, как место, в котором ткань тела была повреждена. Смерть в этом ряду — крайняя степень человеческой хрупкости, состояние, в котором кожный покров больше не может ничего спасти. Те, кто пытался защитить мёртвое тело, создавали для него оболочку из материалов, добытых во внешней среде. Так, древние египтяне превращали умерших в мумии, потому что мумификация сохраняет, что было важно для древнеегипетской веры в загробность. Изготовление же коконов для живой плоти относится больше к области художественного эксперимента, так как затрудняет сообщение с внешним миром, необходимое для поддержания жизнедеятельности. О забинтовывании лица как стилистическом приёме и пойдёт речь ниже.

Salvador Dali. Tristan Insane, Costumes for the Spirits of Death. 1944

Обитаемые предметы, или Как формируются предпочтения

Англоязычный вариант статьи можно прочитать по ссылке:
wusya-pyan.blogspot.ru/Prehistories make objects 

Хотя «сидящий в заснеженном парке» или «тёмное зимнее одиночество» и их вариации представляются исчерпывающими описаниями данного снимка, для автора его ценность определяется его предысторией: на снимке — 14 ноября 2009 года, созданное в четыре руки из липкой оттепели на память о снеговиках детства и странностях (известно, что там, где по канонам лепки антропоморфных скульптур располагается затылок, у этого создания — улыбающееся лицо).

У человека есть замечательная способность — воспринимать одни вещи не так, как другие. Эта избирательность определяется уникальным опытом и памятью отдельной личности. Благодаря индивидуальным настройкам восприятия мы создаём различия между окружающими нас предметами и становимся пристрастными. Безразличие уравнивает все составляющие мира, превращая их в ничто. К счастью, встроенный в нас датчик различий —карта предпочтений — всегда служит нам путеводителем. И к жизни нас привязывает именно то, что для нас что-то значит.

Add a picture and make it work

Когда человечество с головой погрузилось в Интернет, личные письма перестали пахнуть духами, из разговоров исчезли жесты, мимика и голоса, а книги утратили свое сходство с ларцами, полными запахов, звуков, пышных иллюстраций, тактильных ощущений и других драгоценностей, еще в процессе распространения изобретения Гутенберга. Интернет продолжил то, что начал книгопечатный станок, и превратил текст в неосязаемый молчаливый поток букв. В то же время он позволил человечеству вновь открыть для себя поликодовость: мы старательно погружаем высушенный интернетом текст во влагу музыки, в ароматы изображений, добавляем ему человечности с помощью эмоций из видеороликов. Таким образом мы стараемся компенсировать утрату живого общения посредством мультимедийности. Однако наращивание разных кодов на одну текстовую ось может обернуться неудачей, как это происходит и при личной коммуникации. О том, как повысить эффективность интернет-текста с помощью иконических элементов, рассуждает Патрик МакНейл в своей статье The use of illustration in web design, с переводом которой можно ознакомиться далее.

Почему мы любим слушать музыку?

Акустическое пространство, в котором мы находимся, оказывает на нас не меньшее влияние, чем пространство визуальное, хотя положение последнего в повседневной системе ориентиров кажется доминантным. Это отчасти компенсируется тем, что звуковые стимулы часто воспринимаются как более резкие, чем зрительные. Информативность звуков более концентрированная: благодаря им мы мгновенно получаем определённый набор данных, упущенных глазом или не доступных ему. Поэтому любитель слушать музыку в наушниках в те моменты, когда необходимо уделять внимание окружающей обстановке (например, при передвижении по городу), по сути отказывается от аудиальной информации о происходящем вокруг и может не различить за густой полифонической пеленой сигнала, предупреждающего об опасности. При этом человек сознательно заменяет себе взаимодействие с действительностью избранной акустической средой. Средой ожидаемой, если речь идёт о любимом плэйлисте. Запуская проигрыватель, мы знаем, что нас ждёт, мы предчувствуем удовольствие, мы помним, что музыка способна заставить нас изменить своё мнение о ситуации, явлении, предмете, человеке; что музыка нередко будит в нас задремавшее было желание жить, и это желание музыкой и многими другими вещами, занятиями и событиями подкрепляется. Об ожидании, предвкушении и подкреплении при восприятии музыки рассказывает Виктория Уильямсон в статье Music and 'chills' - the brains reward system in action, опубликованной в блоге Music Psychology with Dr Victoria Williamson, с переводом которой можно ознакомиться ниже.

Музыка и мурашки: действие подкрепляющей системы мозга

Несколько недель назад я писала в блоге об ощущении, которое описывают как мурашки или пробегающий вниз по спине холодок при прослушивании музыки. Это уникальный, сильный, интенсивный как эмоционально, так и физически опыт, который мы можем получить, когда воспринимаем любимое музыкальное произведение. На меня так действует Паваротти, поющий «Panis Angelicus», — какой голос!

Серия «Руки»